Главная улица Минска не раз меняла название. В 2005 году проспект Франциска Скорины стал проспектом Независимости. Это из последнего. А ведь старшее поколение помнит, как на почтовых конвертах писали улица Советская, проспект Сталина, Ленинский проспект. Начало же этой истории — 1801 год. Тогда через предместье Новый город была проложена главная улица Минска — Захарьевская. Свое название она получила в честь минского губернатора Захария Корнеева. Улица застраивалась каменными, многоэтажными домами. Открыть здесь магазин или ресторан уже тогда считалось престижным. А продолжалась Захарьевская от современной улицы Городской Вал до площади Победы. Сегодня протяженность главной магистрали около 15 километров. Это путь от площади Независимости до микрорайона Уручье.

В 1946 году утвержден генеральный план Минска. И улица Советская постепенно превращается в главный проспект. Ради этого она расширена в два раза и выпрямлена в сквозной луч.

Начинается большая стройка. В газетах тех лет регулярно мелькают заметки про «ценные рационализаторские предложения». Одно из таких — вручную делать штукатурные гвозди из отходов жести. Стройматериалов не хватает.

— Минск выглядел ужасно. Центр — сплошные руины. Из-под куч битого кирпича и щебня кое-где торчат трубы-времянки, из которых идет дым. Жители этих домов ведут пещерную жизнь, — воспоминал о послевоенном Минске московский архитектор Михаил Барщ.

В белорусскую столицу он приехал по приглашению профессора Михаила Парусникова. В его команду вошли лучшие зодчие Минска, Москвы, Ленинграда. Они создают архитектурный ансамбль, ставший визитной карточкой города.

Те дома, которые частично уцелели после войны, но не совпали с новыми планами, исчезли с карты Минска. Но не все. Здание 1915 года (современный адрес — пр. Независимости, 15) органично вписалось в новый проект застройки. И это не единственный такой пример.

В 1950-х получить квартиру на проспекте — запредельная роскошь. Герой Советского Союза Василий Козлов, академик Василий Купревич, писатель Михась Лыньков, скульптор Сергей Селиханов, композитор Николай Аладов и его супруга директор музея Елена Аладова, актриса Стефания Станюта и многие другие герои своего времени жили на проспекте.

Хотя старейшины дома № 13 могут вспомнить его по-соседски, когда заслуженный и народный неторопливо прохаживался по двору, выгуливая своего спаниеля.

Заир Исаакович жил на третьем этаже дома № 13, где была лишь одна дверь — в его квартиру. В 1976 году, когда скульптор переехал, здесь поселилась семья Аракчеевых.

— Запомнилось ощущение простора. Оно создавалось, наверное, за счет очень высоких потолков, — вспоминает художник Оксана Аракчеева. — Чтобы попасть в спальные комнаты, нужно было пройти через зал-холл. В левом его углу располагался подиум. Говорят, что у Азгура там стоял рояль, а мои родители сделали обеденную зону. В их спальне тоже был подиум. Но мы его занавесили шторой, за которой устроили гардеробную.

До того как переехать на проспект, мы с сестрами и родителями жили на улице Берестянской в двухкомнатной квартире в хрущевке. Пятый этаж, лифта нет. Но тогда казалось, что и это — крутизна! Особенно по сравнению с той комнаткой в восемь метров, где я родилась.

В квартиру Азгура мы переехали как многодетная семья, папа (художник Борис Аракчеев (1926–2013) — прим. TUT.BY) давно стоял на очереди на улучшение жилищных условий. Но мы, дети, тогда не особенно думали, как нам повезло. Бегали в кино в «Центральный». Окно кухни выходило во двор. И летом, когда жара, киномеханики открывали окно в «каптерке», а мы слышали голоса артистов.

На первом этаже нашего дома находился магазин «Чаравічкі». И когда на прилавки «выбрасывали» товар (в те годы это так называлось), жильцы нашего дома первыми об этом узнавали и бежали занимать очередь.

Пять окон нашей квартиры выходило на проспект. И мы с подружкой любили открыть настежь то, что в моей комнате, залезть на подоконник и смотреть на прохожих.

Родители жили на проспекте до 1994 года, а потом разменяли ту четырехкомнатную и переехали на переулок Броневой.

Актриса Галина Макарова — легенда Купаловского театра — жила в доме у парка Горького с 1953-го по 1993 год.

Первые годы центрального отопления не было, в подвале работала котельная. На кухне стояла печка с плитой на четыре конфорки. Бытовые условия улучшились со временем, после капитального ремонта.

— Для меня дом на Круглой — это родовое гнездо. Как и для моих детей и внуков, — говорит Татьяна Костюнина — дочь актеров Галины Макаровой и Павла Пекура.

Минчане старшего поколения, которые застали времена, когда площадь Победы называлась Круглой, могли не раз видеть, как Галина Макарова с балкона поливала свой палисадник под окном, перекинув шланг через перила. Ее пионы и флоксы — мечта садоводов-любителей и… хулиганов-романтиков.

— Как-то мама решила проследить, кто срезает ее пионы. Поставила раскладушку на балконе, уснула, а на утро смотрит — ни одного цветка! — вспоминает забавную историю Татьяна Павловна.

В этом палисаднике Галина Климентьевна устраивала пикники для внучки Яны — дочери ее сына Эдуарда, когда та приезжала погостить из Москвы.

— Бабушка пожарит картошечку, вынесет табуреточку вместо столика и зовет нас перекусить, — это одно из ее воспоминаний о тех счастливых днях.

В Купаловский театр Галина Макарова всегда шла пешком через парк Горького.

— Многие знакомые, которые встречали ее по дороге, обижались, почему не поздоровалась. Но за два часа до спектакля мама начинала настраиваться на роль, уходила в себя, становилась молчалива, — поясняет Татьяна Павловна. — И в это время она на самом деле никого не замечала, настолько была сконцентрирована на своем.

Названия кафе, баров, ресторанов, магазинов в центре Минска меняются стремительно. Одни закрываются, на их месте открываются другие. Но есть те, у которых давно особый статус — «культовое место». И дело не в интерьере, качестве обслуживания и особом меню. Их любят за постоянство.

Вкус проспекта — юмбрик (заварное пирожное с творожным кремом), корзиночка с белковым кремом, эклер. Но это днем. А вечером, в кафетерии универсама «Центральный», одни согреваются чаем, капучино, дегустируют знаменитый кофе «Оскар», другие привычно просят «два раза по 50» (особенно если рабочий день был не очень).

— Ах, друзья мои, как хочется прошвырнуться по «броду»… Не знаете, что это такое? По проспекту Сталина, потом Ленина, теперь Скорины (сегодня Независимости — прим. TUT.BY). У нас, пацанов, он назывался Бродвеем, «бродом» и тянулся от главпочты до нынешнего метро «Октябрьская». Там поворот и назад до главпочты, — вспоминал в книге «Мой город» режиссер, сценарист Олег Белоусов (1945–2009).

Там, на минском Бродвее, в 1952 году открылась кондитерская-кафе «Лакомка» (пр. Независимости, 19).

— Вот тут, в магазине «Лакомка», у столика тогдашнего кафетерия, толкались неразлучные компании, пили молоко (именно молоко), лакомились булочками, пирожными и разговаривали, спорили, читали стихи, — поэтизирует молодость Олег Белоусов.

Первый образцовый государственный универсальный магазин Минска находился на углу Советской (ныне проспект Независимости) и Комсомольской улиц. Он был открыт в мае 1934 года в здании бывшего Польского банка (не сохранилось).

После войны ГУМ принял посетителей в ноябре 1951 года. Но уже в новом здании и по новому адресу (сегодня это пр. Независимости, 21). Оно построено по проекту архитектора Романа Гегарта.

В книге «Минский ГУМ. История и современность» сохранились воспоминания первых сотрудников магазина о том, что творилось в городе накануне открытия главного универмага:

— В ночь с 4 на 5 ноября 1951 года очередь покупателей выстраивалась вдоль улицы Ленина почти до Немиги. Люди записывались, отмечались…

Но фактически для массового покупателя открытие пятого числа не состоялось. Слишком много в центре города собралось народу. Был стихийно перекрыт проспект Сталина, транспорт не ходил.

А что оставалось делать, если именно в ГУМе можно было «достать» капроновые чулки. Как и многие другие товары — от одежды, обуви, тканей до товаров для дома.

Барная стойка кафетерия универсама «Центральный» объединяет. И каждый день через ее окна-витрины смотрят на город студенты и кандидаты наук, менеджеры, экономисты, бухгалтеры крупных и мелких компаний, известные и неизвестные артисты, художники, журналисты, убежденные «зожники» и запойные пьяницы. А еще сюда заходят как в музей: посмотреть на исторические советские интерьеры и сделать селфи на их фоне.

Для минчан старшего поколения «Каравай» до сих пор любимая булочная на Круглой. Хотя у этой площади давно другое имя — Победы.

— Булочка по 7 копеек — внутри мягкая-мягкая, а сверху — хрустящая корочка — это вкус детства, вспоминает Татьяна Костюнина, которая живет на проспекте в доме № 36. — Помню, когда в 1960-х в магазинах не было белого хлеба, очереди за батонами выстраивались до нашего подъезда.

Говорят, в советское время здесь всегда можно было найти «Ленинградский» торт. Даже когда ни в «Лакомке», ни в «Тортах» на улице Козлова купить его не удавалось.

Партийные лидеры чинно приветствовали колонны трудящихся с правительственной трибуны — ее открыли в Александровском сквере в 1957 году.

В 1990-е годы Октябрьская площадь неожиданно приобрела репутацию места, где собирается неформальная молодежь. (Продержалась эта слава недолго, но тем не менее.) В то время Дворец Республики — главный долгострой Минска. Здание начали возводить в 1984 году, а открытие состоялось только в 2001-м. В это время площадь была огорожена бетонным забором, который после 15 августа 1990 года стал минской «стеной Цоя». В тот день погиб лидер группы «Кино» — поэт и композитор Виктор Цой.

— Эта стена стихийно появилась. Кто-то нарисовал портрет или слова из песни написал, а другие подхватили, — вспоминает фотограф Артур Гапанович, который тогда был студентом Политеха (сегодня Белорусский национальный технический университет. — прим. TUT.BY). — Рисовали кто чем: мелками, красками, углем. Приклеивали фотографии и журнальные вырезки, приносили свечи. Приходили с магнитофонами — ставили записи, слушали. Из других городов специально приезжали, чтобы увидеть «стену Цоя». И милиция как-то лояльно к этим тусовкам относилась, не гоняла. Хотя ясно, что там и выпивали, и курили. Позже на бетонных плитах появились портреты Джона Леннона и посвящения другим музыкантам. Для неформальной молодежи «стена Цоя» быстро стала культовым местом.

Сами того не подозревая, архитекторы подарили Минску масштабную кинодекорацию. Режиссеры любят проспект за то, что он легко перевоплощается — здесь снимают и 1950-е, и современность.

Проспект часто мелькает в российских сериалах и художественных фильмах. Но там его обычно «гримируют» под Москву.

В Минске легко уйти в тень. Хорошо, что парков и скверов хватает.

«… В ансамбль Советской улицы органически включаются новые и реконструируемые площади, парки, бульвары, скверы. Они хорошо развивают и продолжают ансамбль самой магистрали, создают разнообразие и в то же время живописную цельность проспекта», — рассуждал на эту тему архитектор Михаил Осмоловский.

Про «разнообразие и живописную цельность», быть может, чересчур витиевато сказано, но мысль ясна. Парки — это здорово.

— Цирковой павильон в парке работал только летом, — рассказывает Татьяна Костюнина. — Запомнилось, как мы с мамой ходили туда, когда в Минск приезжала знаменитая дрессировщица Ирина Бугримова. До сих пор перед глазами, как она садится на качели, а рядом — лев. И эти качели поднимаются выше и выше, под самый купол.

Долгое время парк страдал от весенних паводков. Хотя «страдал» все-таки громко сказано. Для детей это был тот еще аттракцион.

— По весне парк Горького заливало до самой Круглой площади. Свислочь выходила из берегов — тогда еще не было парапета набережной, — рассказывает режиссер анимационных фильмов Игорь Волчек.

В 1953 году его отца, архитектора Виктора Волчека, пригласили на работу в «Белгоспроект». И семья переехала из Ташкента в Минск.

— Мы жили недалеко от парка Горького. Зимой там работал знаменитый на весь город каток, играла музыка, вечером включался свет. Если из-за сильных морозов в школе отменялись занятия, ученики шли не домой, а на каток. И надо было видеть эти изнуренные лица, когда мы поднимались в гору недалеко от Дома офицеров на обратном пути, — вспоминает Игорь Викторович. — А весной парк заливало водой. Оставались только островки суши — на возвышенности. И мы гоняли на самодельных плотах, устраивали водные бои, захватывали земли. Все, как в книжках Джеймса Фенимора Купера, Майн Рида и Жюль Верна, которыми тогда зачитывались.

Черты Минска XIX века сохранил и Александровский сквер. Удивительное дело, как в городе, где столько разрушено, уцелела скульптурка «Мальчик с лебедем». История ее общеизвестна, но напомним: в 1874 году минчане узнали, что такое водопровод. И в честь этого события в Александровском сквере был открыт фонтан. Первый в городе. За свою жизнь «Мальчик» не раз побывал на реставрации и всегда возвращался на постамент. Но после одной из них исчезли забавные детали композиции — скульптурки лягушек. Два года назад их вернули, и теперь они снова здесь — вокруг чаши. В сезон фонтанов изо рта каждой бьют струи воды. Дети в восторге!

В конце 1940-х годов на параллельных улицах Комсомольская и Ленина обустроили два бульвара. В первом вскоре установили бюст Феликса Дзержинского (скульптор — Заир Азгур, архитектор — Виктор Волчек). Символично, что прямо напротив Железного Феликса — здание КГБ.

По соседству с этим сквером — дом № 16. На первом этаже — продовольственный магазин. Вывеска над входом менялась не раз, но минчане старшего поколения по привычке говорят: «Гастроном «Под часами». Такого магазина в Минске никогда не было. Но откуда появилось народное название, легко объяснимо. Часы установлены в угловой башенке этого дома. И да — несмотря на возраст, они работают.

Парк 30-летия БССР. Так он назывался в 1949 году, когда и был создан. Переименован в 1962 году и с тех пор носит имя Янки Купалы. Памятник поэту появился здесь спустя 10 лет, к 90-летию со дня его рождения. Над созданием монумента работали скульпторы Анатолий Аникейчик, Лев Гумилевский, Андрей Заспицкий и архитекторы Юрий Градов и Леонид Левин.

В парке изначально находился памятник дважды Герою Советского Союза, летчику-истребителю Сергею Грицевцу. Но со временем этот монумент работы Заира Азгура перенесли на бульвар по улице Ленина. Но молодежь 1960-х все равно говорила по привычке «пойти на Грицевец». Так называлось это место на сленге.

К монументу Победы возлагают цветы главы государств и правительств во время официальных визитов в Беларусь. В видеофрагменте несколько архивных кадров из 1970-х, 1980-х, 1990-х и 2000-х.

Сегодня проспект называют Музеем сталинского ампира. Но тут важно уточнить — речь про «классический» отрезок главной улицы, от площади Независимости до площади Победы. Строительство здесь успели закончить до 1955 года, когда в СССР началась кампания по борьбе с архитектурными излишествами, и пышный декор оказался под запретом.

— В 1960-х у молодежи Минска сталинский ампир вызывал насмешки, — вспоминает режиссер анимационных фильмов Игорь Волчек. — Особенно после выставки современной архитектуры США, она проходила в театре оперы и балета. И все ходили, смотрели на небоскребы, восхищались. А сейчас Минск гордится сталинским ампиром. И совершенно справедливо гордится.